Капитан осторожно взяла со столика пистолет, потушила газовую лампу и улеглась на подушку, наставив оружие на дверь. Если кто-то попытается вломить, она сразу же уложит его.

Прошло с четверть часа. Из коридора раздался ещё один звук шага, а потом тихо, едва слышно, заскрежетала отмычка в замке. Почему, чёрт подери, в дорогих гостиницах доверяют этим модным замкам, когда можно было просто сделать засов, который никогда в жизни не возьмёт ни одна отмычка?

Замок поддался через четверть минуты, дверь тихонько приоткрылась. Капитан рассчитывала увидеть полоску из коридора, но убийца всё предусмотрел, и свет в коридоре оказался выключен. Скорее всего, дал на лапу портье (он же являлся охранником на этаже). Конечно, фигура человека в освещённом дверном проёме – отличная мишень, но и мимо неосвещённого проёма с расстояния в три шага промахнуться будет сложно.

“Убью обоих”, – мелькнула в голове Иваллы злая мысль. – “Сначала тебя, кто бы ты ни был, потом портье”.

Убийца замер, оставив дверь приоткрытой. Очевидно, вслушивался в происходящее. Несмотря на яростно колотящееся сердце, Капитан дышала глубоко и размеренно, надеясь, что такое дыхание похоже на дыхание спящего.

Наконец, дверь открылась шире…

Ивалла выстрелила трижды, прежде чем раздался ответный выстрел, расцветший оранжевым цветком откуда-то с уровня пола. В её правую руку словно прилетел камень, выдернувший пистолет. Пальцы и кисть сразу онемели, она почувствовала, как по ладони заструилась кровь.

– Всё кончено, – сказал убийца голосом Авера, – у тебя только один пистолет. Включи свет, Ивалла, поговорим как культурные люди.

– Ты что творишь? – рявкнула Капитан, действительно включая свет.

Авер уже стоял, направив свой револьвер ей в грудь. У него было скорбное и в то же время решительное выражение лица. Правая кисть и одежда костоправа заливала кровь. Очевидно, что портье уже мёртв.

– Ты что творишь? – повторила Ивалла уже тише.

– Спасаю Орайю. Я… я действительно хотел убить тебя, Капитан, но не смог. Рука не повернулась. Но твоего ублюдка-любовничка пришью. Ради девочки. Ты должна это понимать, она мне как дочь.

По боромчущему голосу Капитан поняла, что он пьян, причём, пьян вдрызг. Возможно… если потянуть время...

– О чём ты вообще говоришь?

– У тебя кровь идёт.

Она посмотрела на правую руку. Как бы филигранно не стрелял пьяный Авер, пуля разорвала ей кожу между большим и указательными пальцами. Чудо, что она отделалась только этой небольшой раной.

– Плевать.

– Тебе нельзя терять кровь.

Ивалла выругалась и зажала рану углом одеяла. Костоправ оглядел результат красными заплывшими глазами и удовлетворённо кивнул. При этом дуло его револьвера не сдвинулось ни на йоту.

– А теперь скажи мне, что ты творишь, говнюк.

– Спасаю Орайю, я же сказал, – пожал Авер плечами.

– От чего?

– От твоего любовничка. Не нужно прикидываться, ты всё знаешь про Игру. Знаешь, что мы должны убивать друг друга до тех пор, пока не останется кто-то один. Но если лазейка, благодаря которой я смогу избежать участи быть Представителем и стану телохранителем Орайи. Я убью Алекса, и меня дисквалифицируют.

Ивалла едва не вскочила с кровати и не вцепилась в него. Но всё – поза, выражение лица, взгляд – говорили о том, что Авер не постесняется спустить курок. Капитан с трудом перевела дыхание и сделала успокаивающий жест раскрытыми ладонями, хотя ей он требовался куда больше, чем ему.

– Послушай, мы найдём выход. Постараемся найти. Не нужно никого убивать сейчас…

Костоправ отрицательно мотнул головой.

– Выхода нет, Кэп. Продавцы грёз, они… они рушат судьбы людей. Продают грёзы, а потом лишают всего, всего, всего… – И без того затуманенный взгляд вообще потерял какую-то осмысленность, казалось, будто Авера вообще здесь нет, а вместо него стоит манекен. – Я здесь, хотя мог бы сейчас отращивать задницу в штабе, так ни разу и не поучаствовав в настоящих боевых действиях. Но раз уж так сложилось… я просто обязан спасти девочку. Она мне как дочь.

– Мне она тоже как дочь. И что же, Алекс для тебя чужой?

– Нет, – угрюмо покачал головой Авер, – он мой ученик. Я горжусь им. Но… девчонка росла на моих глазах. Понимаешь? Буквально росла на моих глазах… А помнишь, как ей в бедро попала пуля? Как она плакала на твоих руках, когда я вскрывал рану? Девочке было четырнадцать лет…

– Прекрасно помню, – буркнула Ивалла. – И помню, мать твою, как ты служил мне верой и правдой столько лет. Какого же хрена…

– Это всё Продавцы грёз! – рявкнул костоправ. – Они рушат судьбы людей. Вот и нашей команде пришла крышка. Я знаю, что ты делаешь, шеф, ты тянешь время. Надеешься, что кто-то придёт, увидит, как я угрожаю тебе пистолетом. Но никто не придёт. Метрдотель, который мог бы вызвать жандармов, мёртв, охранника я убил… Знаешь, оказывается, убивать – это так легко… Кто ещё может тебя спасти? Бедняга Корос мертвецки пьян, ему кто-то нужен после смерти брата, но ты носишься со своим чужаком, Крогу на него всегда было плевать, да и мне, если честно, тоже. Крог сейчас со шлюхой. Эмена… даже если бы она здесь появилась, она бы ничего не изменила. Вот. – Авер залез левой рукой в карман. – Возьми.

Он швырнул ей пару наручников.

– Нет, – жёстко сказала Капитан.

– Да, Ивалла, да. Ты сейчас пристегнёшь себя к спинке кровати и будешь умничкой до тех пор, пока не найдут трупы. Тогда можешь сдавать меня сколько угодно, я буду уже далеко. Ты в жизни меня не догонишь.

– Нет.

– Да. Иначе я выстрелю тебе в колено, что будет ещё эффективней. А в твоём положении – очень плохо. Выбирай.

– Послушай, Авер…

Костоправ выстрелил. Пуля прошила стену в паре сантиметров от правого уха Иваллы.

– Нет! Ты меня послушай! Плевать я хотел на тебя, твоего чужака, всю нашу команду. Ты помнишь, что случилось с девочкой? Что она пережила? Она просто не заслужила этого. На самом деле она ведь хорошая девочка, добрая, просто… просто жизнь так сложилась. Иногда Продавцы грёз разрушают твою судьбу даже если ты один из них. Немедленно бери наручники и пристёгивайся к спинке кровати.

Капитан тяжело перевела дыхание и взяла-таки наручники. Ладно, можно сделать вид, что она проиграла. Убедить его в таком состоянии всё равно не получится. Поспать можно будет и пристёгнутой к кровати, а на утро разбудить Короса и Крога и отправиться в погоню, благо все оставшиеся деньги сейчас в сейфе, вделанном в стену номера.

– Хорошо, – сказал Авер, когда она пристегнулась. – Теперь ты точно никуда не уползёшь и не повредишь повязки. И хорошо, что ты успела хоть немного выпить.

Он выстрелил.

Пуля прошила ей колено, раздробила кость, и вышла с обратной стороны. Ивалла закричала от боли, из глаз брызнули слёзы. Она дернулась, пытаясь податься вперёд, но наручники её не пускали.

– Я оставил весь груз в ангаре, – деловито заговорил Авер, опустив пистолет. Откуда-то в его руках появились бинты. – У тебя наверняка ещё куча денег с собой и ещё больше вложено в островные банки. Не знаю, хватит ли тебе на несколько лет или до конца жизни, но это в любом случае больше времени, чем уготовала бы тебе судьба, ввяжись ты в разборки Продавцов грёз.

– Ублюдок! – взвизгнула Капитан, пытаясь вырваться из его рук.

– Хочешь потерять побольше крови? Пожалуйста. Или не мешай мне делать свою работу.

Он туго забинтовал её раненую ногу и ушёл, напоследок бросив:

– Мне очень жаль.

Ивалла в ответ издала только крик отчаянья. В этот момент она отчётливо поняла – Алексея она больше никогда не увидит.

***

Он с трудом поднялся из холодной грязи, в которой уже перестал подтаивать снег. Башка раскалывалась так, словно он вчера пытался пробить ей стену.

Хотя, так оно и, фактически, и было – прикоснувшись ко лбу, Авер нащупал там огромную шишку. На правой скуле, очевидно, кровоточащая ссадина. Локоть содран так, что не понятно, чьей крови больше на его рукаве – своей или чужой.